[В 3 №№]. № 56 (8 марта), № 57 (9 марта), № 58 (11 марта) 1924 г.
 8 марта: статьи посвященные борьбе за права женщин. Судебный процесс братьев Краснощековых  (хищение хозяйственных средств).
9 марта: Стихи Д. Бедного «Деревня новая, а навыки старые», кариткатура В. Дени. Денежная реформа.
11 марта:  статья «Международный день работницы в Москве», Дело братьев Краснощековых.

Пикантность дела состояла в том, что в нем оказалась замешана Лиля Брик. Сказать, что арест председателя правления Российского торгово-промышленного банка (Промбанка) Александра Михайловича Краснощекова стал для московской политической и деловой элиты громом среди ясного неба, значит ничего не сказать. Слухи о его огромных тратах и роскошном образе жизни начинали все больше и больше раздражать ответственных товарищей. По всей видимости, последней каплей, переполнившей чашу их терпения, оказался громкий роман главы Промбанка со знаменитой Лилей Брик, которая, как все знали, обходилась своим поклонникам очень и очень недешево. В марте 1924 года в стране Советов завершилась денежная реформа, организованная наркомом финансов Григорием Сокольниковым и осуществлённая под присмотром Леонида Юровского. Все прежние денежные знаки подлежали обмену на твёрдую валюту (десять рублей – «червонец» – приравнивались к десятирублёвой золотой монете царской чеканки). Также выпускались казначейские билеты и разменная монета, серебряная и медная. Одно из громких судебных дел того времени, дело братьев Краснощековых.
«На скамье подсудимых сидели обвиняемые: братья Александр и Яков Краснощёковы, а также сотрудники Промбанка Баркович и Виленский. Кстати, крупные деньги, которые Александр Михайлович выдал своему брату Якову (инженеру-строителю) пошли на дело – в самом центре Москвы по проекту архитектора Ивана Ивановича Рерберга возводилось здание Центрального телеграфа.Самой пикантной деталью этого судебного процесса было, пожалуй, то, что имя Лили Брик на нём вообще не упоминалось. Словно никакого романа с Краснощёковым у неё не было. И это лишний раз косвенно подтверждает наше предположение о том, что обвораживать директора Промбанка Лили Юрьевну отправило ГПУ. Имя лубянского агента на суде звучать было не должно. И оно не звучало. Но… В самый разгар судебных заседаний в журнале «Заноза» (в номере, вышедшем 17 марта) последнюю страницу обложки украсил рисунок художника Юлия Абрамовича Ганфа, предварённый пояснением:

«Бывшим Председателем Промбанка Краснощёковым за счёт банка оплачивались цыгане, шампанское и т. д. (Из газет)». На рисунке были изображены две дамочки вызывающе распущенного вида. Одна из них (темноволосая) обращалась к другой (светловолосой) с такими словами: «– Слышь, Лелька!.. Ежели за такое большевики судить начали, быть нам без хороших гостей!.. Из «цыган» в секретарши придётся пойтить». В этих фразах «дама сердца» проштрафившегося большевика Краснощёкова называлась (вопреки гепеушным установкам) своим настоящим именем и изображалась светловолосой (Лили Брик красила волосы, и они у неё были золотисто-рыжего цвета). Кроме того, здесь недвусмысленно намекалось на то, что среди «цыган», веселивших загулявших братьев, были информаторы ОГПУ. Этот намёк адресовался другим любителям весёлых загулов (с партбилетами в кармане), чтобы они знали, что Лубянка не дремлет. Кстати, и отсутствие Лили Брик в Москве во время суда над Краснощёковым говорит о том, что гепеушники (Ягода и Агранов) и на этот раз позаботились о том, чтобы их агентесса на том судилище не присутствовала».

Предварительная оценка: 300-400 р.